Лекция 4.
Германия раннего средневековья

 

 
Сегодня мы поговорим о метакультуре европейского Северо-Запада, о том, что должно было происходить и происходило на Тонком плане. Сначала о терминах. Даниил Андреев ввел понятие «трансмиф» (в описываемой им «лестнице миров» это то, что выше затомисов), и мы за неимением лучшего тоже будем его использовать, хотя немного в другом смысле. Что же это такое? Даниил Андреев в основном описывает те образы, в которых ему эти пространства показывают, и перечисляет личности, которые достигли этих пространств, работают там и т. п. Нас, кроме этого, интересует информационно-энергетическое наполнение этих пространств. Кстати, размерность этих мест значительно больше, чем это видит Андреев – возможно, ему показывали лишь определенные подмножества (подпространства) этих сакуал. Даниил Андреев, говоря о затомисах и выше, в основном говорит о тех, кто туда поднимается. Мы же смотрим еще и – кто оттуда спускается в более плотные слои.
Именно в сакуалах трансмифов формируются вершины метакультур, там складываются силовые и информационные поля Предназначения этих метакультур. По нашей схеме слоев Алес эти пространства находятся на нижних уровнях Стихийно-статического слоя, и при переходе на Мутабельный слой задачи будущей метакультуры конкретизируются и спускаются на уровень затомиса, который (это тоже многомерная сакуала) располагается внизу Мутабельного и на верхних уровнях Тонического слоя.
Общий трансмиф человечества, содержащий силовые и информационные поля Предназначения Человечества, впервые (насколько нам пока известно) «конкретизировался» при построении затомиса Атлантической метакультуры. Историю Атлантиды мы с вами немного знаем, некоторые из задач, которые она должна была решать, мы как-то себе представляем (хотя и очень приблизительно, но ровно настолько, насколько это нужно для нашей работы). Впоследствии создавались затомисы других метакультур, о некоторых из них мы тоже говорили, но сегодня речь пойдет о метакультуре европейского Северо-Запада. Заметим, что все метакультуры, которые мы с вами «проходили», существовали в странах с теплым или даже жарким климатом. Здесь же речь пойдет о географическом регионе с суровыми климатическими условиями.
Эта метакультура начала создаваться, когда у Иерархий Алес уже был достаточно большой и разнообразный опыт создания метакультур. Заметим, что в большинстве случаев эти метакультуры опирались на сильные эгрегоры (иногда на несколько). Иногда эгрегор (или эгрегоры) начинали формироваться даже раньше создания затомиса, иногда процессы шли параллельно. В нашем же случае затомис начал складываться заранее.
Это было связано в первую очередь с тем, что многие задачи, которые в свое время были поставлены перед Атлантической метакультурой, решены не были. После гибели Атлантиды на Тонком плане многие ее не реализовавшиеся программы были потом продолжены в других метакультурах – в другое время, на другом материале (в том числе человеческом), в сочетании с другими программами – скорректированные и дополненные. Мы знаем про Египет, про Мезоамерику и т. п., наконец, Христианская метакультура, которая, помимо прочих задач, ставила своей целью очередное (второе после Атлантиды) проведение Этереоцефала. Одной из самых серьезных «недоработок» по этой программе оказалась невозможность провести Этереоцефала по всему диапазону слоев Алес, а это было совершенно необходимо, так как Эрэйя (дитя Алес) должна была родиться в 24-качественное пространство.
Когда Иерархиями Служителей Алес был проанализирован опыт метакультуры Атлантиды и оценены реальные перспективы других метакультур в плане возможности конструктивной работы в самых глубоких пространствах инфразон, стало понятно, что попадать-то туда все попадают, но токи Закона никак туда не дотягиваются. Ну, о состоянии Нижних Зон мы с вами говорим постоянно и сами постоянно туда проваливаемся… Так что возникла настоятельная необходимость создать метакультуру, которая взяла бы на себя задачу реального проведения токов Закона через все слои Алес и, в конечном счете, наладить синхронизацию ритмов эволюции Алес с ритмами Космических Законов разных уровней (6-ти, 12-и и 24-качественных). Как мы знаем, у Алес с этим с самого начала были большие проблемы, и даже свой родной 12-качественный ЛИТАН она внутри себя преломляла по-своему. О причинах этого мы много говорили.
Примерно к III тысячелетию до н. э. возникли первые предпосылки к созданию метакультуры европейского Северо-Запада (которая в дальнейшем должна была интегрироваться с другими метакультурами). «Наверху» началось формирование затомиса, «внизу» -- собираться этнический субстрат.
Этнический субстрат – это именно та почва, на которой должна вырастать метакультура. От качества этого субстрата в значительной степени зависит, сможет ли метакультура выполнить свое предназначение. Поэтому несколько тысячелетий шло первичное развитие свойств древних германцев – как физической телесности, так и душевных и умственных особенностей, (говоря нашим языком, формирование тонких тел). Это должен был быть «новый» народ, поэтому в этот начальный период в воплощение шли «новые» души, до того еще не воплощавшиеся. Это были души разных Зон рождения, поначалу преимущественно 5-19-й, но это не играло никакой роли, так как они были очень слабо индивидуализированы, их Матрицы Эго и кармические клише прочно склеены между собой, и никакого даже следа индивидуального предназначения не наблюдалось. Это была стадия родо-племенной организации общества, сознание было развито очень слабо, представления о самих себе и окружающем мире – примитивно-мифические; взаимодействия с Тонким миром – первобытно-магические; инкарнационный круговорот, как и полагается на такой стадии, ставил своей целью лишь удержать покойников поблизости от своей семьи-пламени, не дать им навредить живым, а, наоборот, приспособить их для оказания помощи. Но уже на этой стадии среди протогерманцев стали выделяться отдельные личности – более сильные физически и/или морально, более «сознательные» (пусть пока и примитивно), но с лучшими перспективами развития Тонического тела, более одаренные магически. Сама магия пока работала в основном на обеспечение жизненных потребностей, но с течением времени и сами потребности возрастали, и возможности магии расширялись. Причем если вначале народу было немного и всем хватало места, то со временем между племенами началась конкуренция за природные ресурсы. Соответственно возрастала роль военной магии. А согласно поставленным задачам, германский народ должен был быть не только очень выносливым физически, но и чрезвычайно храбрым и воинственным. Поэтому с самого начала у них должно было складываться соответствующее отношение к смерти.
Что говорит нам об этих временах наука:
К началу бронзового века (примерно 1500 г. до н. э.), этнический субстрат в основном сложился – как свидетельствуют палеоантропологические исследования, люди и дальних северных, и более южных областей расселения протогерманцев уже принадлежали к тому самому «северному» типу. Для Ютландии (Дании и южных частей Скандинавского полуострова), места их первичного расселения, это был период относительного благоденствия. Социальные преобразования, изменения верований, расцвет ремесел, характерные для этого времени, интересны не только сами по себе, но и как своего рода предвестье будущего. За олово и медь, а также за золото, доставлявшиеся с дальнего юга, Дания расплачивалась ютландским янтарем, ценившимся очень высоко. Местные кузнецы и ремесленники вполне успешно соперничали со своими южными учителями (кельтами) в обработке бронзы, а порой и превосходили их. В археологии эпоха бронзы представлена щедро и во всей полноте: оружие и украшения, предметы культа, такие, как бронзовая шестиколесная колесница из Труннхольма: в повозку впряжен конь, а на ней помещен бронзовый золоченый диск, символическое изображение солнечного бога, свершающего свой путь по северным небесам; или длинные, тонкие изящные луры (Лур – архаический бронзовый духовой музыкальный инструмент типа трубы с изогнутым, s-образным стволом) подлинный непревзойденный шедевр литейного ремесла.
Своеобразным дополнением к ним служат рисунки-петроглифы, встречающиеся в южной Скандинавии практически. На скальных выходах в шведской провинции Богуслен обнаружено более 3 тыс. этих изображений, где те же артефакты показаны уже в деле. Можно видеть людей с мечами и топорами, копьями и луками; гребцов на кораблях с похожими на клюв носом и кормой (и всегда без парусов); многочисленные изображения солнца — на корабле, в руках у человека или в повозке; колесницы и опять люди — сражающиеся, танцующие, кувыркающиеся, исполняющие религиозные обряды, — и почти у всех мужчин — огромный стоящий фаллос. Иногда попадаются изображения богов и жрецов, реже — женщин, зато в изобилии встречаются лошади, быки, собаки, змеи, олени, птицы и рыбы. Словом, перед нами настоящая картинная галерея давно ушедшей эпохи. 
Наконец, о скандинавском бронзовом веке можно судить по захоронениям. Курганы насыпались или складывались из камней над погребальной камерой; погребальный инвентарь включал в себя не только оружие и украшения, но также сундуки, посуду, кубки, чаши и сиденья, а кроме того, одежды и ткани, чудом сохранившиеся до наших дней. Среди находок — шерстяные плащи, обувь из ткани и кожи, конические войлочные шляпы, рубашки и жакеты, тканые юбки с бахромой, и что поразительнее всего — уцелевшие благодаря танину датских «дубовых колод» плоть, кожа и волосы владельцев всех этих вещей — мужчин и женщин; их тела и лица. 
Концом бронзового века в Скандинавии считается 500 г. до н. э.: примерно в это время происходит постепенный переход к использованию железа. К этому времени уже сложился не только физический тип германцев, но и социальный строй. А у Алес к этому времени произошло рождение 8-го Мастера и программы 8-16-й Зон – самоопределение и самоутверждение – стали «слышны» сначала в Тоническом слое, а затем и глубже (заметим, что «души 8-16 Зон рождения в воплощение еще не спускались и даже не пытались, но на Тонком плане некоторые уже работали). А это – программы индивидуализации, и древние германцы очень хорошо их восприняли – этнический субстрат был уже достаточно подготовлен. Все в большей степени индивидуализировались и отдельные личности, и целые племена – хотя одно племя зачастую поглощало другое в результате вооруженного конфликта, добровольно объединяться никому даже в голову не приходило, каждое всячески отстаивало свою независимость.
В этот период началось формирование королевств. Заметим, что в народе к этому времени уже отчетливо обозначились три категории – кормильцев (земледельцев, скотоводов, охотников, ремесленников), учителей (жрецов, сказителей) и воинов.
Природные условия в разных областях расселения германских племен сильно отличались; но на равнинах и в горных местностях, среди болот, пустошей и лесов, на побережьях и в отдалении от моря, оказывалась ли почва каменистой, песчаной или глинистой — повсюду люди пытались пахать землю и разводить скот, чтобы добыть себе пропитание. К их услугам были и иные дары природы — рыба, дичь, меха; некоторые отправлялись в далекие странствия, увозя с собой местные и доставляя на родину чужеземные товары — необходимые вещи и предметы роскоши. Кузнецы, резчики по дереву, корабелы, гончары, изготовители канатов и сбруи, целители и строители курганов занимались своими делами. Все это прописные истины, но не грех вспомнить их лишний раз. Без землепашцев и ремесленников не было бы героев, без экономики не возникло бы королевства. 
Второе, на что следует указать — что основой для становления древнегерманского королевства были возникшие ранее небольшие сообщества — дворы, мелкие поселения, деревни; и это становление происходило в процессе развития институтов, являвшихся принадлежностью определенных территориально-административных образований, называвшихся «херед». Изначально так именовали, по всей вероятности, отряд конных воинов, но со временем это слово стало применяться для обозначения территории, жители которой съезжались вместе на тинг — общий сход, где вершился суд и решались вопросы, касавшиеся, так или иначе, всех обитателей данной местности. Географические особенности позволяли отдельным дворам объединиться в деревни, а впоследствии из этих поселений выделились некоторые, особенно удобные для проведения тингов — и даже не одного, а нескольких хередов. Там проводились судебные разбирательства, совершались жертвоприношения, заключались торговые сделки и обсуждались разные прочие дела, и по мере того, как возрастала значимость каждого такого центра, росло влияние рода, главенствовавшего в нем. Одни местные вожди обретали могущество и авторитет за счет других. Каждое сообщество стремилось защитить себя от нападений, а при случае расширить свои владения. В разное время там и сям возникало множество «королевств», каждое — со своим «конунгом»; Первые мелкие королевства появлялись, сливались, делились и исчезали, как пузыри на воде. Не исключено, что большинство распрь и битв, о которых потом складывались героические песни и предания, на деле были заурядными усобицами местных вождей. Случалось, какой-либо из правящих родов преуспевал настолько, что под его властью оказывалась достаточно большая часть древнегерманских земель.
Но время пришло – возникла возможность и необходимость переходить к следующему этапу.
По мере развития затомиса, постепенного формирования более объемного нижележащего «слоя Мифов» (Анопова называет эти слои Эдемами) и наработки у германцев определенных психо-физических свойств, возможности спускаться в физический план получали те Служители, которые непосредственно должны были работать с народом. В зависимости от своих задач они становились жрецами и/или вождями племен (иногда эти функции совмещались).
В «доримские» времена и сами Служители не имели, как правило, опыта воплощений в других метакультурах, однако на Тонком плане, в потусторонних пространствах, в затомисах, инфразонах они, естественно, работали. То есть у них практически не было «посторонних» телесных наработок – все «околофизические» тела строились применительно к задачам этой метакультуры. Но первые «пробные» воплощения в этой метакультуре многие из них имели еще в период «бронзового века». Спускаясь с пока еще с достаточно частичной проекцией своего предназначения, из инкарнации в инкарнацию они нарабатывали себе соответствующие тела, связи с другими людьми и сущностями, способы работы физической и магической, разрабатывали систему культов «с этой стороны» и т. п. В промежутках между воплощениями они работали по организации потусторонних пространств, взаимодействуя с воплощенными «с той стороны», выступая в роли определенных сущностей, богов и героев.
Налаживалась и более общая для германцев система инкарнационного круговорота, формировались потусторонние пространства, где находились души умерших в промежутках между воплощениями. В эзотерических, а, возможно, и в экзотерических представления древних германцев было знание о перевоплощениях.
Особое значение имело расширение и распространение слоя мифов. Римляне считали, что у германцев нет религии, но они, как и во многом другом, заблуждались – прежде всего, религия германцев была совершенно не похожа на римскую, более того, ее «идеологическая основа» от римской отличалась принципиально. Германцы имели дело с совершенно другими сущностями, римлянам незнакомыми, а, самое главное, цели и задачи у них были совершенно разными. Поэтому и этические принципы, которыми руководствовались в своей жизни германцы, были совершенно особенными.
Служители, воплощаясь и постепенно нарабатывая информационные и энергетические связи с все более «высокими» пространствами, стали считывать и передавать Высшее Знание об изначальных законах Творения, об эволюции, о начале и конце света. На основе этого Знания формировалось эзотерическое Учение, развивались и расширялись Учения экзотерические, складывалась этика древних германцев. Эти эзотерические знания передавались народу посредством символики мифов, чтобы неискушенный взгляд народа, не привыкший к глубокому видению и восприятию, сумел разглядеть изначальные законы творения не глубже, чем физический взгляд может узреть глубины океана, а неопытный духовный взгляд - бесконечность Всего.
Представления о судьбе принадлежат к наиболее коренным категориям культуры, они образуют глубинную основу системы ценностей, которая определяет этос (стиль жизни какой-либо общественной группы, ориентацию её культуры, принятую в ней иерархию ценностей) человеческих коллективов, сердцевину жизненного поведения принадлежащих к ним индивидов. Представления о судьбе в Северной Европе принципиально отличается от веры в судьбу у народов древности или у народов других культурных регионов в Средние века.
Схема мироустройства, рисовавшаяся сознанию германцев, представляет собой контраст обжитого и культурно организованного, огороженного пространства и окружающего его хаоса. Мир людей мыслится как жилище, дом, усадьба (heimr). Это «срединный двор» (мидгард), и таков же, собственно, и мир асов (языческих богов скандинавов) — асгард. Этот «срединный двор» со всех сторон обступает «мир за оградой» (утгард), обиталище великанов и иных демонических сил. Мировое пространство, насыщенное непрекращающейся борьбой между богами, с одной стороны, и чудовищами — с другой, и есть поприще развертывания судьбы.
Такова «горизонтальная», или «космогоническая» модель, общая для всех германских народов и выражающая пространственную структуру мира. С ней сочетается «вертикальная», или «эсхатологическая» модель, в основе которой – мировое древо Игграсиль (Yggdrasil)l: на его вершине расположен орел, с которым идентифицировался Один; корни древа грызет змей, а в средней части олень питается его листвой; поднимающаяся и сбегающая вниз по стволу белка как бы связует воедино этот символический бестиарий. В отличие от «горизонтальной модели», характеризующейся стабильностью, «вертикальная модель» вводит в картину мира аспект необратимости времени.
О?дин, или Во?тан — верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, колдун-воин, бог войны и победы, покровитель военной аристократии, хозяин Вальхаллы и повелитель валькирий.
Yggdrasill — древо судьбы. Судьба в этом космологическом и мифологическом контексте понимается как возвышающаяся над людьми и асами сила, которой все подвластны. У подножия Мирового Древа находится Урд – священный источник мудрости, рядом обитают три норны (волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов). Они сторожат «колодец судьбы» Ur?arbrunnr, поливают корень мирового дерева  Иггдрасиль водами этого источника и тем продлевают его существование. В сказаниях они изображались как три женщины, одна старая и дряхлая (Урд), другая — средних лет (Верданди), третья же совсем юная (Скульд). Сам Один несколько раз обращался к норнам за советом, также норны иногда сами предсказывали грядущее.
Этимология имен этих мудрых норн — Ur?r, Ver?andi и Skuld — очень поучительна: имя первой указывает на судьбу и смерть, имя второй связано со становлением в настоящем времени, тогда как имя третьей означает «будущее», «необходимость», «долженствующее». Норны вырезают на дощечках рунические письмена, определяя продолжительность жизни каждого человека.
Отдельно имеет смысл сказать о Вальгалле (Вальхалле). Представление об этом потустороннем пространстве нашло широкое отражение в германо-скандинавской мифологии. Вальхалла — небесный чертог в Асгарде ("чертог убитых" в палате Одина) для павших в бою, рай для доблестных воинов, которые после смерти становятся эйнхериями.
Вальхалла находилась в Асгарде рядом с ясенем Иггдрасиль. Окружает её полноводный поток Тунд, который эйнхериям не пересечь. На ее крыше стоят олень Эйктюрмир и коза Хейдрун, объедающие листья Мирового Древа Иггдрасиль (исполинский ясень или тис), в виде которого скандинавы представляли себе вселенную. Она принадлежала верховному богу Одину и входила в комплекс его дворца, который назывался Гладсхейм.
По легендам, Валгалла представляет собой гигантский зал с крышей из позолоченных щитов, которые подпираются копьями. Вместо огня Вальгалла освещалась блестящими мечами. У этого зала 540 дверей и через каждую выйдут 800 воинов по зову бога Хэймдалла для последней битвы Рагнарёк. По преданию, Рагнарёк – это гибель богов (судьба богов) и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами – существами, изначально олицетворявшие собой дикую природную мощь земли, подземное царство, первичный хаос.
Валгаллой правит Один. Он отбирает половину воинов, павших в бою, а валькирии (девы-воительницы, дочери Одина) доставляют их в чертог. Валькирии изображаются в доспехах, шлемах с рогами или крыльями, со щитами и копьями. От блеска их доспехов, согласно поверьям, на небе возникает северное сияние. Миссия валькирий — сопровождать погибших героев в Вальхаллу. Кроме того, в Вальхалле валькирии прислуживают воинам за столом, разнося им мёд. Иногда им даруется право решать исход битвы, а иногда они лишь выполняют веления Одина. По преданиям, их либо девять, либо тринадцать.
Другая половина павших отправляется в Фолькванг («Людское поле») к богине Фрейе. Фрейя – богиня любви, предводительница валькирий. Помимо любви, она отвечает за плодородие, урожай и жатву. Жатвы бывают разными, и иногда Фрейя собирает кровавую жатву. Таким образом, она может принести победу в битве. Она также забирает себе половину павших воинов, (вторую половину забирает себе Один). 
Это не означает, что она забирает себе худших воинов – они делят павших воинов между собой.
В Вальхаллу эйнхерии попадают после смерти. Это избранные люди, отмеченные ратной доблестью и павшие смертью, "достой­ной воина". Они уже при жизни пользовались особым покровительством верховного Бога Одина, а когда они погибли, валькирии забрали их и перенесли их в Вальхаллу. Там они проводят время в пирах и сражениях.
Каждый день с утра они облачаются в доспехи и сражаются насмерть, а после воскресают и садятся за общий стол пировать. Едят они мясо вепря Сехримнира, которого забивают каждый день и каждый день он воскресает. Пьют же эйнхерии мёд, которым доится коза Хейдрун. Вальгалла как небесное царство для избранных, по-видимому, относительно поздно отдифференцировалась от подземного царства мёртвых (Хель).
Кстати, римляне, воюя с германцами, замечали, что после боя, независимо от того, была это победа или поражение, они обязательно уносили с собой тела убитых – иначе их души не смогли бы попасть в Вальгаллу.
Теперь вернемся к теме «судьбы».
Термины, которыми у германцев в «родовых сагах» («сагах об исландцах») обозначаются разные аспекты судьбы, — g?fa, hamingja, heill, au?na («участь», «удача», «счастье», «доля», «везенье»), фиксируют качества индивида или его семейного и родового коллектива. У каждого индивида и рода — своя судьба и степень удачливости. В этом отношении участь (hamingja) — наиболее показательный термин: это и личная удача, и дух — охранитель отдельного человека, который может стать видимым ему в кризисный момент жизни и либо умирает вместе с ним, либо покидает его после смерти и переходит к его потомку или родичу.
Понятие судьбы у германцев и скандинавов индивидуализировано, в источниках (сагах) неизменно речь идет об «удаче» или «не-удаче» того или иного конкретного лица, и отношение индивида к судьбе выражает самое его сущность. Его удачливость или невезение проявляются во всем — в его поступках и речах и даже в его физическом облике. По внешности Скарпхедина, одного из персонажей «Саги о Ньяле», окружающие узнавали, что он — неудачник. Состязание или схватка между людьми могут быть истолкованы как сопоставление их «везений» («Боюсь, что твое везенье осилит мое невезенье»; «Трудно сражаться против удачи конунга» и т.п.). Ибо у каждого — своя «доля», жизненная сила, одни обладают большим «везеньем», нежели другие, и есть люди, особенно невезучие.
Свое благополучие можно приумножить, получив в дар от вождя драгоценный подарок (меч, гривну, кольцо, плащ), ибо в этих предметах материализуется «везенье» «богатого удачей» вождя (мы говорили о том, что германские вожди на пирах часто одаривают своих дружинников). В скандинавской древности существовало поверье, что в период правления такого «счастливого» конунга в стране родится хороший урожай, тогда как «несчастливый» конунг является источником и виновником недорода и голода.
Но «удача», которая выявляется в поведении и поступках человека, не представляет собой некоего фатума или пассивно полученного дара: она нуждается в том, чтобы индивид постоянно подкреплял ее своими делами. От степени и характера его «везенья» зависит исход его поступков, однако только при предельном напряжении всех его моральных и физических сил он может добиться обнаружения своей удачи. Есть люди удачливые и неудачливые. В сагах часто рассказывается о героях, которых, несмотря на их мужество и силу, преследовала «неудача». Но в любом случае нет и намека на пассивное восприятие судьбы, на покорность ей или смирение перед высшей силой. Напротив, знание или предчувствие собственной судьбы побуждает индивида с наивысшей энергией и честью выполнить положенное, не пытаться уклониться от нее, но мужественно ее принять. Не слепой детерминизм или рок стоит в центре жизнедеятельности и поступков героя саги или эддической песни, а максимально активное отношение к своей участи, решимость достойно встретить предначертанное его судьбой.
В представлениях скандинавов о судьбе, удаче или неудаче выражается их отношение к человеческой личности. Человек принадлежит к роду, семье, к органическому коллективу и, безусловно, подчинен тем моральным нормам, которые приняты в обществе. Но при этом он отнюдь не растворяется в группе, и его социальная роль ни в коей мере не сводится к безличному осуществлению ее воли. Выполняя нравственные императивы своей социальной группы, индивид самостоятельно изыскивает способы их реализации. Групповые этические принципы не служит препятствием для личной инициативы. В «Речах Высокого» (Havamal), поэтическом собрании афоризмов житейской мудрости из цикла саг «Старшей Эдды», рисуется индивид, который в одиночку ориентируется в жизни, полагаясь преимущественно на собственные силы и сметку. В сагах не раз упоминаются люди, похваляющиеся тем, что не нуждаются в поддержке Тора или Одина и полагаются исключительно на собственные силы (a matt sinn ok megin), они «верят только в самих себя». Отдельные исследователи считают эти сообщения плодом «романтизации героя-викинга» авторами саги, другие утверждают, что подобные «атеисты» — «безбожные люди» (godless men) представляли собой социально изолированных одиночек, появившихся в обстановке распада традиционного общества. Однако их нежелание приносить жертвы тому или иному асу вовсе не означало атеизма. Не правильнее ли видеть в них носителей индивидуального начала, неотъемлемого от самой сути древнескандинавской этики? Боги в их восприятии — могущественные существа, с которыми индивид вступает в соглашение о взаимной верности и поддержке и подобные отношения могут быть разорваны (как поступил, например, Viga-Glumr, герой одноименной саги). Но существует сила более могущественная и неотвратимая, нежели власть асов, — судьба.
Однако понимание судьбы как рока и символа человеческого бессилия — не изначально в этой культуре. В древнегерманском обществе с жесткой системой семейных и родовых связей и обязательств, казалось бы, нет места индивидуальной свободе и выбору. Но это не так. Существуют нравственные императивы поведения, безоговорочное подчинение коим есть неписаный закон для каждого, и вместе с тем выбор средств для выполнения этих императивов принадлежит индивиду, и только ему. Здесь он свободен, и от него ожидаются выбор и инициатива. В этой культуре был сделан определенный шаг на пути к интериоризации (это процесс формирования структур психики человека благодаря приобретению жизненного опыта) категории судьбы, к ее превращению из слепого фатума в нравственную норму, во внутренний стимул индивидуального поведения.
«Герой формирует собственную судьбу».
He покорное следование велению слепого рока, но выбор собственной линии поведения, решение, чреватое самыми трагическими результатами, ведет к формированию судьбы — той цепи событий, которые являются результатом этого решения. После того как жребий брошен и роковой шаг сделан, последствия уже не зависят от воли героя; судьба сложилась и выходит из-под его контроля, она как бы отделяется от его личности, приобретает собственную логику и противостоит ему.
В этой связи нужно сказать следующее. В свободе подразумевается возможность выбора, принятие судьбы предполагает разграничение между нею и индивидом, который идет ей навстречу. Древнегреческий герой и судьба не совпадают: он может покориться этой над ним возвышающейся силе либо попытаться бежать от нее, либо мужественно ее принять, вступить с нею в единоборство и пасть под ее ударами, — между ним и судьбой существует дистанция, и образуемое ею «этическое пространство» оставляет возможность выбора, волеизъявления, а потому и порождает трагические коллизии.
Но в героической поэзии и преданиях германских народов дело обстоит иначе. Действия героя кажутся свободными потому, что он не отделен от своей судьбы, они едины, судьба выражает внеличную сторону индивида, и его поступки только раскрывают содержание судьбы. Он осознает себя как личность постольку, поскольку ощущает в себе свою индивидуальную судьбу. Симптоматично, что воображение германцев воплощало индивидуальную судьбу в облике fylgja, hamingja (участь). Как уже было упомянуто, этот двойник, который существует бок о бок с самим человеком, таинственным образом связан с ним и может ему являться и покидать его, умирает вместе с ним или переходит «по наследству» к его потомку. В форме «двойника» раскрывается недистанцированность судьбы от индивида.
Все эти представления, моральные принципы, воспитание и жизнь в крайне суровых условиях формировали народ, на который опиралась строящаяся метакультура. Сегодня мы в самых общих чертах рассмотрели первые стадии ее построения, но это еще далеко не все, к теме древних германцев мы еще вернемся. Поговорим об их культуре, религии, социальном строе и о многом другом интересном.

Замечания к медитации: не нужно искать себя в этих временах и пространствах – никто из вас там не побывал. В эту метакультуру многие если и включались, то в более поздние времена и приходили из других метакультур.

Медитация 23-я Зона
ЭРЭО ТУММ ТАН ТЕРЦ РА